Человек это то, что он хочет. Даже если он получает не то, что хочет, эта история скорее не про желания, а про форму хотения. Иногда единственным способом соприкоснуться с желаемым бывает ситуация, при которой желаемое тебя убивает. Но это тоже форма контакта, пусть и окончательная. Конечно, нельзя эгоистически исключать из своей жизни окружающих. Окружающие, в конце концов, вырастают, как образы в волшебном фонаре, из тени твоих родителей, а их, как бы порой того не хотелось, игнорировать не получится. Поэтому, человек - это то, что он хочет, плюс другие люди. Материальный мир, с известной долей условности, можно исключить из этой формулы, поскольку известно, что среда нападает только в качестве самообороны. Итак, чтобы получился человек, нужно не просто что-то хотеть. Потребности создают потенциальную канву, на которой разворачиваются вектора человеческих усилий. Соответственно, важен способ обращения с этой возможностью хотеть, способ обращения с той движущей силой, которая приводит к изменениям. Вот на этот способ распоряжаться желаниями больше всего и влияет переменная окружения, начиная с рождения и заканчивая смертью, когда хотеть больше нечего, незачем и некому. По направлению к зрелости ребенок проходит путь дифференциации своих желаний и мета-потребность, которая в разных форме преломляется во всех фазах этого движения, относится к требованию признания себя другими и переживанию собственной значимости для других.Это требование создает условия и возможность удовлетворения всех прочих желаний, поскольку без нее не формируется объект-объектных отношений, структурирующих хаос. Например,  необходимые условия для выживания на шизоидной фазе развития возможно  получить только тогда, если фигура ребенка становится для матери более фокусированной, чем ее собственное негативное эмоциональное состояние, которое она транслирует в виде ненависти и ужаса небытия. Здесь признается или не признается право на жизнь вообще. Далее за ребенком признается его право существовать как объекта, нуждающегося в достаточном количестве заботы и констатация факта того, что у родителей и мира вообще достаточно поддержки для его развития. Затем, если предыдущая фаза завершается удовлетворительно, ребенок признается существующим отдельно как самостоятельная единица бытия, а также существующим как определенный набор качеств, непохожих на родительский. В этом месте важной становится такая грань признания, как доверие, при которой родители признают адекватность продолжающегося развития, не вмешиваясь в процесс сепарации-индивидуации и не вовлекаясь в чрезмерный контроль. В дальнейшем признания требуют также табуированные и социально-неприемлемые переживания, которые могут быть расценены как “плохие” и подавляться, либо же остаться естественной часть эмоциональной экспрессии. Таким образом, признание значимости и доверие к уникальности индивида являются необходимыми условиями формирования здорового характера. Поэтому в арсенале психотерапевтической коррекции существует уникальная возможность дать клиенту тот необходимый объем признания, который позволит ему максимально полно предъявляться перед лицом многочисленных вызовов существования и вернуть способность жить полноценной и целостной жизнью. Характер является результатом приспособления человеческой экспрессии к условиям окружающего мира и, выполняя адаптивную функцию, на определенных этапах развития служит высоким целям выживания. Однако, после того, как необходимость в этом отпадает, характер никуда не уходит и не меняется, делая человека своим заложником. Можно ли что-то менять в особенностях личностного реагирования, если среда уже не требует тех реакций, которые были полезны ранее, а сейчас выглядят нелепыми и опасными? Мне кажется, в настоящем человек продолжает поддерживать те ценности и отношения, которые в прошлом гарантировали ему ощущения безопасности и признания. Тогда отказ от них как будто может привести к затопляющим переживаниям ужаса, одиночества и хаоса. И поэтому личность продолжает совершать действия, которые в символической форме проводят черту между настоящим и прошлым, и таким образом, настоящее в той или иной степени игнорируется, если большая часть внимания направлена на контроль этих искусственных и ненужных границ. Выход находится там же, где вход, только с другой стороны. Лучший способ что-то изменить это перестать бороться с тревогой, которая заставляет прибегать к привычным способом обрести душевное спокойствие. Тревога связана с новыми возможностями, которые предоставляет настоящий момент, но для того, чтобы переживания стали опытом и обогатили его другими способами реагирования, в нем необходимо дойти до конца, не останавливая тревожность и не давая ей вновь превратиться в привычку.