Лектория VII Дальневосточного интенсива по гештальт-терапии, июль 2019 г., Японское море, пос. Врангель   Ведется набор на следующий интенсив, #восьмойдальневосточный, в июле 2020 г. Точные даты: 20-31 июля. Заявки уже принимаются, вотсапп 8-914-772-40-77

Одна из самых ужасных характеристик эмоционально-зависимых отношений состоит в том, что они очень плохо заканчиваются. И дело даже не в том, что эти отношения приходят к своему финалу с какими-то сильно неприятными результатами (эта тема достойна отдельного изложения), а в том, что они длительное время не могут завершиться даже тогда, когда совершенно себя исчерпали. Чаще всего это выглядит так: для одного участника пары отношения закончились, а для другого они все еще длятся, и более того, именно в этот период становятся максимально важными. Как будто бы ценность отношений опознается в момент угрозы их непрерывности. И чтобы выжить в этой кризисной ситуации тот, кого “бросают”, вынужден расщеплять свою реальность на две части: ту, в которой объекта привязанности уже нет и ту, где он все еще присутствует и отношения с ним входят в фазу интенсивного развития.     Слово “бросают” взято в кавычки не случайно, поскольку его этимология отражает характер отношений в эмоционально-зависимой паре, в которой один партнер не просто оказывает поддержку, а фактически, держит жизнь другого в своих руках. Если меня бросают, значит я сам не могу обеспечить устойчивость и противостоять гравитации; значит, я нуждаюсь в ком-то для обеспечения того, что предшествует собственно отношениям - безопасности и стабильности. Равные отношения возможны между двумя автономными личностями. В случае эмоциональной зависимости возможность быть в отношениях находится не внутри того, кто в отношения вступает, а снаружи, в объекте его привязанности. В такой ситуации отношения это всегда отношения плюс что-то еще; то, что, как правило, затрагивает самые глубокие слои идентичности. Эмоционально-зависимые отношения гипер-символизированы, когда, например, кажется, что партнер уникальный, неповторимый и “мы созданы друг для друга” или в этих отношениях реализуется последний шанс, а часики тикают или когда только в этих отношениях можно получать признание и т.д.   Этот феномен - когда с помощью отношений получаешь что-то еще, помимо символического обмена, когда отношения гарантируют выживание и без них мир вокруг превращается в психотический хаос - является ключевым для понимания динамики эмоционально-зависимой личности. Фрейд описал эту конъюнктуру в классической работе “Горе и меланхолия”, в которой рассматриваются различные варианты переживания потери. С его точки зрения горюющий понимает, что он потерял, тогда как меланхолик до конца не осознает, что именно исчезло из его жизни. В силу того, что его дополнительные инвестиции в утраченный объект привязанности бессознательны, растерянность и паника, которые возникают при расставании, оказываются чрезмерными и неадекватными ситуации. Чувство успокоения, которое гарантировал пропавший партнер, исчезает вместе с ним. Кажется, что вместе с отношениями заканчивается сама жизнь. Швы разошлись и корабль дал течь. Партнер не просто ушел, но, ничего не подозревая, забрал с собой ту часть меня, которую я в него вкладывал и теперь меня для себя стало меньше. Это то, что в случае меланхолии Фрейд называл обеднением нарциссического либидо.       Рассмотрим допущение о том, что эмоционально-зависимые строят не привязанность, а прилепленность и своеобразное взаимопроникновение, когда граница контакта между ними проходит не по краю личности, а где то внутри нее. Отчего так происходит? Рассмотреть этот вопрос с нескольких сторон. Можно сказать, что эмоционально-зависимые не могут присваивать себе опыт отношений. Это легко наблюдать по тому, как увеличивается их тревога при малейших признаках взаимонепонимания или ссоры. Как будто бы вся история отношений перечеркивается текущим конфликтом и возможность будущего поставлена на карту настоящего момента. Складывается впечатление, что партнер существует ровно то количество времени, пока я на него смотрю, а когда он смещается с траектории взгляда у меня не остается даже воспоминаний о времени, которое мы провели вместе. Получается, что эмоционально-зависимая личность с трудом формирует внутренние объекты, то есть представления о партнере, на которые она может опираться в его отсутствии. Если я самостоятельно не могу регулироваться свою тревогу (с помощью предшествующего хорошего опыта), я буду нуждаться в присутствии того, кто будет делать это вместо меня.   Эмоционально-зависимая личность не проделывает некоторую часть важной работы, которую необходимо выполнить в отношениях. Она формирует привязанность через идентификацию, то есть связывается со своим объектом “напрямую”, без какой-либо промежуточной символической зоны. Это соответствует ситуации, когда проекции не проверяются, поскольку, если реальность отличается от представлений о ней, то это проблема самой реальности. Поэтому, в эмоционально-зависимых парах часто наблюдаются требованию к партнеру, который недостаточно хорошо “попадает” в проекцию. Партнер перестает быть автономным объектом, он захватывается обязательствами и вместо благодарности за то, что есть, чаще всего слышит упреки за то, чего не происходит. Захват предполагает нарушение границ и мы уже говорили про этот феномен, когда отмечали, где проходит разделительная линия контакта. Зависимый пытается присвоить себе то, что принадлежит другому и поэтому нуждается в его постоянном присутствии рядом.    Это присутствие не присваивается, потому что не все, что происходит снаружи, становится частью внутреннего опыта. Символизация, которая является необходимым условием формирования внутреннего объекта, требует, чтобы в символе соединялись две части - та, что содержит вопрос и та, в которой будет ответ. При этом важно, что ответ всегда, в большей или меньшей степени, чем-то отличается от вопроса и не соответствует ему целиком. Собственно, символ как раз и является компенсацией этого несовпадения, поскольку при полном тождестве запроса и ответа мы наблюдаем идентификацию в слиянии. Символ содержит в себе нехватку, которая указывает на другой объект (или же этот, но в другом времени) и это предлагает возможность для  развития. Можно сказать, что символизация повторяет эдипальную ситуацию, в которой появление отцовской фигуры препятствует поглощению ребенка матерью и разворачивает его к поиску новых и новых ответов. На уровне отношений то, о чем было сказано выше, находит свое выражение в неизбежности разочарования партнером и возможности сделать это разочарование элементом своего опыта. Другими словами, я либо разочаровываюсь и продолжаю жить, либо надеюсь и продолжаю преследовать.      Символизация осуществляется на двух уровнях. Первый, базовый, приводит к появлению в психике репрезентации вещей, это уровень, когда я что-то понимаю и ощущаю, но не могу (не пытался) объяснить. Второй уровень - репрезентация слов - осуществляется тогда, когда делается попытка выразить эти ощущения другому.  Можно сказать, что в эмоционально-зависимой паре коммуникация в большей степени происходит на уровне репрезентации вещей, то есть персональных бессознательных ожиданий, чем с опорой на  совместную реальность, создаваемую с помощью языка, то есть вторично символизированную. Символизация косвенным образом рисует личностные границы, которые стерты в зависимых отношениях, поскольку она конституирует реальность, а не потворствует преждевременной остановке на иллюзии понимания другого.   Эмоционально-зависимая личность не трансформирует партнера во внутреннюю репрезентацию, но стремится присвоить его себе через удержание и контроль.  Эмоционально-зависимый не может отказаться от фантазий о своем партнере, поскольку они несут глубокий экзистенциальный смысл. Он символизирует не партнера, но отношения, которые спасают его от столкновения со своим малонаполненным внутренним миром. Поэтому расставание с объектом зависимости погружает личность в длительный меланхолический процесс, который заканчивается благодаря символизации, то есть наполнению себя репрезентациями другого и качества отношений с ним.        

  Видеолекция Логинова Константина и Галины Каменецкой на Третьем Дальневосточном Интенсиве по гештальт-терапии.    

Всем известно, что здоровые партнерские отношения являются одной из главных ценностей жизни. В отношениях мы получаем признание собственной уникальности и ценности для другого, в отношениях происходит рост и развитие нашей личности, постоянство наших привязанностей дарит ощущение порядка и гармонии в меняющемся мире. Но всегда ли отношения удовлетворяют обоих участников? Всегда ли отношения гарантируют партнерам чувство безопасности и комфорта? Часто бывает так, что человек остается в отношениях вынужденно или так, что несмотря на  всю свою важность, они почему то заканчиваются, оставляя после себя разочарование и чувство бессилия. Похоже, что отношения не являются ценностью сами по себе, скорее ценными являются те переживания, ради которых люди вступают в отношения. Важной ценностью отношений является возможность быть свободным в присутствии кого-то рядом. Когда мы не жертвуем большей частью своей жизни, чтобы получить меньшее из того, что могут дать отношения. Мне хорошо одному, а с тобой еще лучше - так чувствуют себя люди в здоровых отношениях. В отношениях зависимости эмоциональный климат несколько иной, когда вдвоем плохо, а порознь - еще хуже. Когда вокруг много тревоги, а внутри недостаточно ресурсов, партнер может стать заложником этой ситуации, поскольку будет вынужден все время находиться рядом, спасая другого от страха разрыва, а себя - от вины за это. В зависимых отношениях искореняется возможность для развития, поскольку из основная задача - гарантировать стабильность и неизменяемость. В зависимых отношениях невозможно быть собой, поскольку приходится подстраиваться под партнера, загоняя неприятные переживания под кожу. В зависимых отношениях невозможно увидеть своего партнера целиком, он или только “хороший” или только “плохой”, разделенный на части, которые трудно совместить. Зависимые отношения трудно закончить, потому что без них зависимый становится крайне незащищенным и ранимым. В зависимых отношениях человек старается переделать своего партнера, не желая меняться сам. Зависимые отношения повторяются, потому что сценарий, по которому они развиваются, человек несет из отношения в отношения, повторяя в настоящем то, от чего хотел убежать в прошлом. В зависимых отношениях доверие к партнеру заменяется необходимостью его контролировать и, соответственно, тратить много усилий на бесполезную в сущности деятельность. В зависимых отношениях человек перестает чувствовать себя хозяином собственного эмоционального состояния, поскольку его настроение отныне целиком зависит от поведения партнера. Что же произойдет, если не обращать внимание на то, что отношения вроде бы есть, но в них приходится слишком много чего терпеть и слишком мало чему радоваться? Невозможность в открытую выражать несогласие и недовольство тем, что происходит, часто приводит к эмоциональным взрывам и разрушительным конфликтам, в которых повод для ссоры отодвигается на второй план, тогда как главной задачей становится возможность выплеснуть “накопившееся”. Часто вместе с накопившимся выплескиваются и переживания, связанные с близостью, то есть то, ради чего отношения создаются. Зависимые отношения - это проблема незавершенной задачи развития, а именно - обретения автономии и самостоятельности. В зависимых отношениях копируется форма ранних отношений матери и ребенка, в которой зависимый пытается получить от своего партнера то, что ему не достаточно передали родители. Разумеется, получить это невозможно, поскольку партнерские отношения совсем не то же самое, что детско-родительсткие. Другими словами, обрести свободу в рамках зависимых отношений невозможно. Но выход есть! Работа с психотерапевтом позволяет паре преодолеть этот кризис нездоровых ожиданий друг от друга и либо выстроить отношения на новом уровне либо закончить их, если первое осуществить не удается. Созависимые отношения часто развиваются на фоне зависимости одного из партнеров от химических веществ, например, от алкоголя. В этом случае созависимый партнер исполняет по отношению к зависимому контролирующую и оберегающую функцию, порой полностью переставая заниматься своей собственной жизнью. В психотерапевтической группе есть возможность поисследовать свои желания и свои страхи, связанные с отношениями, обнаружить собственные ресурсы зрелости и уникальности, получить поддержку от окружающих в том месте, где вы чувствуете себя некомпетентным. Сроки проведения группы сентябрь-декабрь 2013 г, включение в группу происходит после предварительного собеседования. Стоимость участия - 1000 р. за одну встречу. Мы встречаемся один раз в неделю (день недели определяется) на 2 часа. Для тех, кто хотел бы обеспечить себе место в группе (набор ограничен 15-20 участниками) существует специальное предложение - при записи в августе стоимость участия снижается до 700 р. за встречу! Ведущие группы: и Мичурина Анна - сертифицированные гештальт-терапевты в Хабаровске